Как-то бог послал кусочек сыра… стоп! Какой сыр? Не было никакого сыра, но кто-то свыше мне преподнес практически не сгнившую куриную ножку.  Пусть сегодня день выдался и ненастным, но зато рядом с мусорным баком я нашла аппетитную курятину. Хорошо, что я ее успела урвать первой, а то неподалеку крутилось еще две бродяги в поиске пищи. Но я не спешила быстро разобраться с добычей, мне хотелось насладиться этим моментом, когда в твоей пасти лежит что-то съестное. Сжимая зубами кость, я держала голову гордо и высоко, чтобы каждый видел мою добычу.
Уже начали зажигаться фонари, темнело. Люди выгуляли своих питомцев и сидели дома. Только работяги спешили домой. Как раз один из таких тружеников, немного затормозил, увидев меня, он улыбнулся, а затем вновь поспешил домой. Эх, странные существа эти люди, то гонят тебя, то наоборот скажут что-то приятное. Некоторые дворняги как-то научились тому, что люди редко их прогоняют и даже дают объедки, кажется, они выпрашивали, да, точно, вспомнила, как это называется. Но вот я не смогла овладеть таким нехитрым искусством, потому что я, честно говоря, не слишком любила двуногих. Я могла находиться рядом с ними, но не более. Я не терпела, когда до меня пытались дотронуться, а если мне предлагали еду, то я ее предпочитала не брать с рук, да-а, такие мы шиба-ину.
Идя по бетонной улице, я заметила темное очертание деревьев, через дорогу находилась аллея. Днем обычно там гуляет много народу, а вот когда на город спускаются сумерки, люди избегают подобных мест, разве что всякие пьяницы являются исключением. Но вроде бы сейчас на аллее было все тихо и спокойно, лишних теней не наблюдалось, по крайней мере, мне так показалась издалека.
Я быстро засеменила и в результате через пару минут оказалась вначале аллеи. Из-за того, что здесь был обширный газон, в нос ударил запах влажной земли. Меня никогда не смущали природные запахи, и поэтому этот аромат чернозема меня не сконфузил.
Я крепко сжимала куриную ногу, будто боясь, что у меня может ее кто-то отобрать. Я осторожно ступала по дороге, оглядываясь. Кажется, я действительно была здесь одна. Расслабившись, уже более веселой и свободной походкой я направилась вглубь аллеи, чтобы насладиться своим ужином. Но тут я заметила движение. Сначала я подумала, что мне это померещилось, но стоило мне сделать еще пару шагов, как я отчетливо заметила, как кто-то роет землю.
В конец остановившись, я стала всматриваться в сумрак. Это был пес, наверное, кобель, и выглядел он не слишком уж веселым, хотя кто будет радоваться при такой отвратительной погоде? Хм, наверное, я, потому что нашла вкусное, светлое мясо с костью.
Сначала, я хотела развернуться и уйти, а то мало ли пес решит отобрать у меня курицу, ибо он явно бродячий. Но потом что-то сжалось у меня в груди, не дав моему эгоизму снова проявить себя.
Потоптавшись на месте, я неуверенно направилась к псу. Между нами был метр, когда я затормозила. Опустив куриную ногу на землю поближе к себе, я села, аккуратно сведя вместе передние лапы.
– Дурная сегодня погода, правда? – начала говорить я на тему, которая никогда не исчерпает себя.
Наверное, стоило бы предложить кобелю немного своей «добычи», но пока что меня все еще сдерживала жадность.
– Я – Момо, – решила представиться я, легонько и дружелюбно подергивая хвостом-колечком.

— Взаимно, — бодро ответила я, даже, наверное, чересчур, но да ладно, зато у моего нового знакомого, может быть, сложиться хорошее мнение обо мне. Хотя, не думаю, что я хорошо бы подумала о том, кто зажимает такое аппетитное мясо, как я.
Да, действительно выходило как-то не хорошо, ведь пес, наверное, тоже недоедает. Стоило поделиться с Шайком, но жадность мешала мне это сделать. Я пыталась себя оправдать, думая о том, что кобель обязательно со мной бы не поделился, если бы у него была бы курица. Эта мысль немного успокаивала совесть, но потом сразу всплывал другой аргумент: а может он бы не был таким жидом. Передо мной была сильнейшая дилема: либо поделиться, и, возможно, обзавестись союзником, либо набить желудок и утолить голод на два дня.
Тянулась неловкая минута молчания. Я не знала, о чем можно было говорить, но и Шайк после того, как представился, ничего не сказал. Наверное, только из-за того, что становилось неудобно, я совершила следующие действия. Я наклонилась к куриной ноге, зажала ее лапой, вцепилась зубами в белое мясо, а потом осторожно оторвала небольшой кусок. Теперь у меня во рту было немного меньше половины куриной ножки, не беря в расчет кость. Я положила на землю оторванный кусок, а затем носом довольно сильно подтолкнула куриную кость с мясом к своему новому знакомому.
— Угощайся, — проговорила я с легкой улыбкой.
На секунду я взглянула на кусок, который достался псу. Во мне что-то заныло, я незаметно сжала нижнюю губу зубами, но просить вернуть назад этот подарок, было крайне неприлично.
Я склонилась над своим кусочком и с жадностью съела его буквально за пару минут. Я почувствовала удовлетворение, но не только из-за того, что набила на какое-то время желудок, но и из-за того, что с кем-то поделилась и тем самым совершила хороший поступок.
— Нынче сложно найти такой деликатес, люди жаднее стали, — сказала я, начав облизываться после скромного пиршества.

Во рту все еще играл приятный вкус мяса. Курица была такой нежной и сытной, что я была готова продать душу дьяволу, чтобы снова насладиться изысканным мяском. Хотя я преувеличиваю, еда не стоит того, я живу не для того, чтобы есть, я ем, потому что хочу жить.
– Да не за что, – ответила я на благодарность Шайка.
Теперь мы оба покончились со своей едой, только куриная кость все еще соблазнительно пахла в сумраке.
Пес отошел, пододвинув ко мне кость, которую в теории я ему подарила. С недоумением я взглянула на кобеля. Кость можно грызть несколько дней, она способна хоть как-то скрыть ощущение голода, это был один из лучших подарков для собаки, но мне не хотелось ее принимать обратно.
– Ну что ты... не нужно было… – смущенно проговорила я, косясь на дар, – к тому же мои зубы не настолько крепки, чтобы грызть кости, – конечно, я приуменьшала, – и передаривать плохой тон…
Затем я встала, подобрав кость. Легкой походкой я подошла к Шайку и положила у его лап куриную косточку.
– Я настаиваю, – я улыбнулась и умоляюще посмотрела на пса.
В этот момент во мне заиграло совсем новое чувство, которое было абсолютно противоположно моему эгоизму. Почему-то мне захотелось позаботиться об этом псе, будто я его знала всю жизнь. А ведь действительно, какая-то жалость защемляла мою душу, мне казалось, что Шайк пережил многое в этой жизни, а шрам на его морде, только подтверждал мои догадки.